Круто спадающая линия верха создаёт опасные изменения ещё и в пояснично-крестцовом сочленении. Дело в том, что у собак, имеющих нормальную амплитуду движения бедра, позиция таза по отношению к горизонтали, когда они стоят либо свободно перемещаются шагом или рысью, довольно стабильная, независимо от породы, поскольку наклоном седалищной и подвздошной костей определяются оптимальные условия работы бедренных мышц. А наклон крестца, неподвижно соединённого с тазовыми костями, также оптимален (и наследственно обусловлен), чтобы обеспечивать максимальный вертикальный диаметр родовых путей. Поэтому единственным способом морфологической адаптации к чудовищно искажённым экстерьерным формам остаётся изменение строения пояснично-крестцового сочленения: становится более острым его угол и увеличивается наклон суставной поверхности основания крестца (в изученных нами случаях наклон менялся, примерно, на 15-20° от нормы). Вследствие такого преобразования в области сочленения, при его разгибании, суживается просвет позвоночного канала, даже если сохраняется нормальное строение последнего поясничного позвонка. Края дужки первого крестцового позвонка способны, при интенсивных разгибательных движениях позвоночника, травмировать нервы «конского хвоста». Кроме того, значительно увеличивается риск механической перегрузки и выпадения межпозвонкового диска, потому что он оказывается не перпендикулярно, а косо расположенным по отношению к направлению пропульсивного движения таза, а это чревато как разрушением хряща диска, так и компрессией «конского хвоста». Седьмой поясничный и первый крестцовый позвонки у растущего щенка испытывают чрезмерные локальные нагрузки, что само по себе может привести к нарушению их развития. Тем более что крестцовые позвонки не всегда успевают срастись у щенка даже к трёхмесячному возрасту. В 38% случаев, по известным данным, синдром cauda equina у немецких овчарок связан с наличием переходного люмбосакрального позвонка, первоосновой появления которого, не исключено, могут быть специфические особенности экстерьера.
Таким образом, у нас есть самые серьёзные основания считать дегенеративный люмбосакральный стеноз (DLSS), предрасположенность к которому немецких овчарок «высокого разведения» давно доказана ветеринарной практикой, прямым следствием их уродливого экстерьера. Итого, очевидно, что селекция, направленная на получение линии верха, удовлетворяющей нелепые вкусы современных эстетов, одновременно и обязательно является селекцией, культивирующей заболевания позвоночника. Следующим пунктом рассмотрим строение плечевого пояса. Как стандарт, так и законодатели моды требуют угла между лопаткой и плечевой костью 90°, полагая правильным расположение лопатки под углом 45° вверх, а плечевой кости - под таким же углом вниз от горизонтали. В основе данных требований лежит примитивный механистический подход, не учитывающий особенностей функциональной анатомии организма даже на уровне скелета, не говоря об условиях работы мускулатуры. Согласно процветающему, к сожалению, и в наши дни столетнему заблуждению, считается, что настолько косое расположение лопатки способно обеспечить максимальный вынос вперёд свободной конечности, а сильный наклон плеча даёт возможность при разгибании углов предельно удлинить захват пространства на шаге и рыси. И вот какие факторы при этом совершенно не принимаются во внимание. Насколько далеко может быть вынесена конечность вперёд, зависит вовсе не от изначального наклона рычагов. Ограничения накладываются, во-первых, длиной и допустимой степенью растяжения фасциального футляра, покрывающего плечевое сплетение (пучок нервов), подмышечные артерию и вену, которые проходят между углом, образованным первым ребром и рукояткой грудины, и областью плечевого сустава, а во-вторых, распределением сил, действующих на опирающуюся конечность. С момента, как только лапа бегущей собаки опускается на опору, конечность не должна ни проскальзывать вперёд, ни тормозить поступательного движения корпуса. Поэтому у здоровых собак, имеющих достаточно близкие к природной норме пропорции сложения (не карликов и не утрированно коротконогих, а в остальном - вне зависимости от морфотипа), на бегу, в момент касания лапой опоры (при галопе – первой лапы опускающейся на опору) линия, идущая от пальцев к плечевому суставу, будет образовывать с горизонталью угол в пределах 65-70°. Если (что будет более правильным) мы проведём линию от пальцев не к плечевому суставу, а к верхнему окончанию лопатки, то угол уменьшится примерно на 5°. Кажущееся более размашистым движение на самом деле не приводит к изменению этого угла: ошибочное суждение кинологов о величине маха базируется на видимом ими большем или меньшем наклоне пясти и предплечья, которые – что постоянно упускается из виду - следует рассматривать в качестве действующего рычага лишь вместе с плечом и лопаткой. Конечно, данное правило не соблюдается, если оценивать собаку, которая в этот момент сильно натягивает поводок или крадётся. Представляется довольно странным, что так легко выявляемая закономерность до сих пор остаётся не замеченной на выставках многочисленными судьями, смотрящими на сотни и тысячи собак ежегодно. Насколько же прав был человек, впервые сказавший, что смотреть и видеть – вовсе не одно и то же!

Лопатка должна обретать наиболее пологую позицию при вытягивании конечности вперёд, перед самым началом опорной стадии бега. У собаки нормального сложения при этом движении лопатка своей боковой поверхностью несколько разворачивается к фронту. Разворот необходим для того, чтобы, при опускании лапы близко к серединной линии, главные суставы конечности оставались в одной плоскости (на биомеханической оси) и не испытывали изламывающей и крутящей нагрузки. Но если изначально положение лопатки предельно пологое, то до минимума уменьшается возможность ещё большего её наклона, а стало быть, и фронтального разворота. Вследствие этого, при начале опорной стадии постановка лапы к серединной линии обеспечивается тем, что локтевой сустав выдвигается либо в сторону, либо (что чаще встречается именно у «шоу»-овчарок) наоборот – к средней плоскости, а далее, по мере продвижения корпуса вперёд, он подвергается скручиванию, при котором крючковидный и медиальный венечный отростки локтевой кости претерпевают нарастающие изламывающие боковые нагрузки. Таковых нагрузок, при высокой скорости бега, может оказаться достаточно как для фрагментации указанных отростков, так и для отслоения хряща, покрывающего суставные поверхности, т.е. для развития дисплазии локтевого сустава. В меньшей степени проблема скручивания локтевого сустава, обусловленная особенностями локомоции, выражена у плоскорёбрых овчарок, в большей – у широкогрудых. Пожалуй, именно меньшую склонность к скручиванию локтевых суставов следует рассматривать в качестве объективной причины того, что, в среднем, узкогрудые «шоу-овчарки» имеют некоторое преимущество в свободе движений передних конечностей на рыси в сравнении с относительно широкогрудыми. Кроме того, в этой связи у плоскорёбрых собак мы имеем сомнительное удовольствие время от времени наблюдать ещё одну морфоадаптацию: форма грудной клетки, подстраиваясь под особенности движения локтевого сустава, приобретает в сечении очертания перевёрнутой груши. Препарирование показывает, что в этой «груше», в нижней части груди, между рёберными хрящами правой и левой сторон, почти по всей длине хрящей, свободное пространство попросту отсутствует, и там нет места ни для сердца, ни для лёгких. Резонно задаться вопросом: зачем в этом случае нужна глубокая грудная клетка, если от этой её глубины организму нет ровным счётом никакой пользы?
Ещё один неприятный момент, связанный с недостаточным фронтальным разворотом лопатки, это значительная вероятность ущемления проксимального сухожилия бицепса между суставным краем лопатки и большим бугром плечевой кости. По моему мнению, высокая частота «плечевой хромоты» (тендовагинита бицепса) у растущих немецких овчарок обусловлена двумя причинами: этим ущемлением и функциональной перегрузкой бицепса из-за избыточного наклона лопатки (о чём подробнее будет сказано ниже).
Анализ фото- и видеосъёмок, моделирование движений грудной конечности на цельном трупном материале показали, что развитие полноценного акта отталкивания при беге подчинено определённым закономерностям. В частности, с момента проноса центра тяжести тела над опирающейся лапой плечевой и локтевой суставы собаки должны синхронно разгибаться, а предварительно переразогнутый запястный сустав – сгибаться, с тем, чтобы к моменту отрыва лапы от грунта основные звенья конечности оказались максимально приближенными к прямой линии. Но это – в норме, при правильной анатомии. И вовсе не так у большинства немецких овчарок «высокого разведения».

В норме протягивание корпуса вперёд над опирающейся лапой, во время фазы амортизации передней конечности, осуществляется за счёт инерционного движения тела и слитного сокращения группы мышц, среди которых первое место заслуженно занимает широчайшая мышца спины, идущая наискось от основания последних рёбер в направлении плечевого сустава (точнее - чуть ниже сустава, на плечевую кость). Широчайшую мышцу дублирует предохраняющая её от перегрузки кожная мышца туловища, имеющая одинаковое с ней направление, - хотя и далеко не столь мощная, но, тем не менее, всё же участвующая в формировании движения корпуса и конечности. Соединение указанных мышц с глубокой грудной (и с мечевидноплечевой мышцей, встречающейся у собак некоторых пород, в том числе и у немецких овчарок) позволяет изменить направление действия несколько ближе к горизонтали. Согласованное сокращение мышц должно поворачивать лопатку в парасагиттальной (продольно-вертикальной) плоскости. Все перечисленные мышцы в фазе опоры передней конечности разгибают плечевой сустав, при этом преодолевая противонаправленное действие трицепса и напрягателя фасции предплечья, которые главным образом разгибают другой сустав, локтевой, однако в то же время стремятся согнуть плечевой. Но при разгибании локтя пассивно натягивается двуглавая мышца плеча, препятствующая сгибанию плечевого сустава, то есть трицепс и напрягатель фасции предплечья в данном случае сами отчасти опосредованно действуют против себя. И вот в этот уравновешенный механизм действия и противодействия включается новый фактор – изначально сильный наклон лопатки. Известное правило механики гласит, что эффективность приложения силы к рычагу (при создании вращающего момента) прямо пропорциональна синусу угла, под которым прикладывается сила, т.е. будет тем выше, чем ближе угол приложения силы к перпендикуляру. Соответственно, чем угол острее, тем заметнее будет снижение эффективности. С другой стороны, при разложении приложенной силы по правилу параллелограмма, нетрудно убедиться, что уменьшение вращающего момента сопровождается пропорциональным увеличением той составляющей, что направлена вдоль рычага и смещает в этом направлении ось его вращения. Но ведь чем сильнее наклонена лопатка, тем под более острым углом к ней работает широчайшая мышца спины и, следовательно, тем значительнее усилие, затрачиваемое ею на деструктивный сдвиг оси вращения, но при этом относительно ниже полезный вращающий момент. Таким образом, при указанном раскладе сил мощное развитие широчайшей мышцы спины оказывается не только бесполезным, но даже вредным. И мы теперь можем понять, отчего она настолько тонка и слаба у немецких овчарок «высокого разведения», что зачастую создаёт для наблюдателя картину «голых рёбер», покрытых только кожей и шерстью. Вместе с тем, понятно, отчего трапециевидная мышца, участвующая в подвешивании корпуса между лопатками, у этих собак в значительной степени утратила мускульную составляющую и, из-за обилия соединительнотканного компонента, сравнительно плохо растягивается; а это, во-первых, существенно ограничивает амплитуду вертикального и горизонтального смещения лопатки, и, во-вторых, снижает способность конечности к отведению в сторону (вот вам и причина неповоротливости на бегу и не столь уж редких падений при резких разворотах у «шоу»-овчарок!). Находит логичное объяснение также факт хорошего развития группы грудных мышц (прежде всего глубокой грудной), расположенных в выгодной позиции по отношению к лопатке, - как частичная компенсация последствий редукции широчайшей мышцы спины. Кроме того, сильный наклон лопатки увеличивает проекцию рычага, через который трицепс осуществляет сгибание плечевого сустава (он ведь действует как в одну сторону, разгибая локтевой сустав, так и в другую!). Энергетические затраты на работу трицепса как разгибателя возрастают, поскольку требуется дополнительное противодействие (мышечные усилия) для удержания плечевого сустава от несвоевременного сгибания. Но среди антагонистов трицепса в этом случае нет мышц, сравнимых с ним по выгодности расположения. Потому достаточно часто приходится видеть, что у «шоу-овчарок» при беге угол плечевого сустава практически не раскрывается.
Суммируя сказанное выше, мы убеждаемся в том, что идеально косое расположение лопатки, вопреки общепринятому мнению селекционеров, не только не даёт никаких преимуществ собаке при беге, но и, наоборот, ограничивает движение передней конечности, поскольку утрачивается способность к повороту лопатки в парасагиттальной плоскости и к фронтальному развороту при выносе конечности вперёд, а вдобавок приводит к непродуктивным затратам энергии, затрачиваемой на работу мышц друг против друга. И остаётся только сожалеть, что школьные учителя многих и многих тысяч экспертов и заводчиков напрасно потратили своё время, прививая им представления о простейших правилах механики и синусах-косинусах.
К последствиям ограничения способности конечности к отведению в сторону и вращению можно, предположительно, отнести и ещё одну часто наблюдаемую у «шоу-овчарок» анатомическую особенность. В норме у собак бицепс заканчивается двумя сухожильными ножками, одна из которых крепится на лучевой кости, а другая – на локтевой, а сухожилие, которым заканчивается плечевая мышца, соединяется с локтевой ножкой бицепса. Такая интеграция позволяет этим мышцам, по необходимости, работать как совместно, так и независимо друг от друга, не только сгибая локтевой сустав, но и поворачивая конечность внутрь или наружу. Однако при препарировании «шоу-овчарок» регулярно приходится наблюдать иную картину: сухожилие плечевой мышцы у них соединяется с сухожилием бицепса прежде, чем последнее разделяется на лучевую и локтевую ножки. Такую аномалию, больше подходящую для копытных, чем для хищных, можно расценивать с позиций функциональной анатомии лишь однозначно – как морфофункциональную адаптацию к преимущественно одноплоскостному движению конечности.

СообщениеДобавлено: Сегодня в 16:03    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой  Сообщить модератору(ам)
Продолжение

Современная немецкая овчарка «выставочного» морфотипа обладает, при избыточно пологом расположении голеней, как правило, укороченными тазовыми конечностями (когда сумма длин основных звеньев тазовой конечности составляет менее 80% от суммы длин основных звеньев грудной). Направление движения тазобедренного сустава у «шоу-овчарок» почти всегда приходится существенно ниже крыла подвздошной кости. Более того, отмечено, что у значительной части этих собак в разгонном периоде наклон голени продолжает изменяться, приближаясь к горизонтали. Соответственно, меняется в эту же сторону направление, в котором головка бедренной кости оказывает давление на суставную поверхность ямки. Однако здесь край ямки слишком низок, имеет наклон поверхности, благоприятствующий соскальзыванию головки, и мал по площади; перегрузка его чревата локальным разрушением хрящевого покрытия, что закономерно влечёт за собой развитие ДТС.
Однако имеются и другие факторы, отрицательно влияющие на состояние тазобедренных суставов.

Исследования, проведённые нами, показали, что специфика экстерьерных форм современных «шоу-овчарок» сопровождается определёнными компенсаторными морфофункциональными преобразованиями опорно-двигательного аппарата. В норме у взрослых собак и волков крылья подвздошных костей расположены косо и расстояние между маклоками (латеральными буграми подвздошной кости) заметно больше, чем между крестцовыми буграми. Сравнение рентгеновских снимков обнаруживает, что представители «выставочных» линий обладают общим специфическим признаком, встречающимся у собак других пород только в юном возрасте: вертикальным расположением крыльев подвздошных костей, при котором крестцовые бугры проецируются на маклоки. Кроме того, на снимках зачастую выявляются не имеющие аналогов по степени развития у представителей других пород утолщения области ушковидных поверхностей – мест соединения подвздошных костей с крыльями крестцовой кости. Всё это нашло подтверждение и при изучении скелетного материала. Установлено, что изменение диспозиции крыльев подвздошных костей сопряжено с отчётливым (около 10-15°) осевым поворотом тел этих костей, но не всегда прямо пропорционально ему, то есть, вероятно, имеет причиной действие более чем одного фактора.
Результатом осевого поворота подвздошной кости является увеличение площади свода суставной ямки при одновременном удлинении фронтальной проекции без того подверженного перегрузке передненаружного её края, и, хотя последний усилен бугорком, к которому крепится прямая мышца бедра, возрастает риск его деформации у молодых собак, имеющих низкую минеральную плотность, а соответственно и низкую твёрдость костей. Этим объясняется приведённый выше факт отсутствия ДТС у немецких овчарок «высокого разведения», выращенных в опытных условиях при крайнем ограничении двигательной нагрузки.
Мы не можем сказать определённо, является осевой поворот подвздошной кости признаком, случайно закрепившимся в породе посредством инбридинга на его носителя, либо он оказался одним из вариантов морфоадаптации при селекции против первой формы ДТС, но, поскольку он наблюдается и у собак, полученных от смешанного сочетания («рабочего» и «высокого» разведения), не имеющих утрированных экстерьерных форм, его нельзя рассматривать как компенсаторное изменение, появляющееся в процессе индивидуального развития особи. Не исключено, что имеется связь между осевым поворотом подвздошной кости и такими довольно часто наблюдаемыми особенностями анатомии «шоу-овчарок», как узость крестца и относительно малый диаметр головок бедренных костей, которые могут быть обусловлены конституциональными отклонениями в онтогенезе.
Итого, имеются достаточные основания утверждать, что отбор производителей, свободных от дисплазии, проводившийся в линиях «высокого разведения», позволил значительно сократить удельное количество собак, больных наиболее распространённой формой ДТС - обусловленной торсионной деформацией бедренных костей со значительным увеличением шеечно-диафизарного угла и, в связи с нею, изменением функций средней ягодичной мышцы. В этом эффект оказался аналогичным достигнутому в своё время собаководами ГДР. Однако культивирование комплекса экстерьерных признаков, обусловливающих аномальное распределение статодинамических нагрузок в области тазового пояса и поясничного отдела позвоночника, создало предрасположенность «выставочного» поголовья к особой - специфической для данного морфотипа - форме ДТС, борьба с которой испытанными методами селекции заведомо бесполезна, если только не произойдёт радикальной смены ориентиров в отборе производителей по экстерьеру.

Чрезмерно низкое направление посыла губительно не только для тазобедренных суставов. При беге собаки нормального сложения импульс посыла, идущего от задней конечности, передаётся по поясничному и грудному отделу позвоночника не напрямую через межпозвонковые диски, как у человека, а по сложной схеме, не рассмотренной в известной нам литературе. Дифференцированная работа мышц спины и поясницы создаёт нечто похожее на волну, идущую по позвоночному столбу. Импульс приходится на каждый позвоночно-двигательный сегмент по касательной. В начальный момент импульс амортизируется диском, после чего вступают в контакт краниальные и каудальные (передние и задние) суставные отростки поясничных позвонков и соответствующие суставные фасетки грудных, которые и служат основным передаточным звеном посыла при быстром галопе (в некотором роде исключением является только пояснично-крестцовое сочленение). Суставные поверхности отростков и фасетки расположены таким образом, что их продольные оси перпендикулярны по отношению к вектору импульса, поэтому скользить друг по другу во встречном направлении они начинают лишь под действием мышц-разгибателей спины и поясницы. Моделирование полной амплитуды скольжения показывает, что встречное - до упора - продвижение суставных поверхностей предохраняет межпозвонковые диски от избыточного сдавливания. При беге рысью или медленным галопом амплитуда скольжения суставных поверхностей неполная, и потому энергия посыла передаётся через суставные отростки лишь частично, а значительная её доля направляется через межпозвонковые диски. Тем не менее, «волна» последовательного сокращения мышц, разгибающая позвоночник и слегка приподнимающая центр тяжести, всё равно имеется. Если у собаки анатомия правильная, то «волна» проходит вдоль позвоночника в долю секунды, внешне почти незаметно, а усилия к её созданию прикладываются минимальные. При провислой спине и слабой пояснице «волна» создаёт значительные колебания позвоночника или даже серьёзно нарушает согласованность работы опорно-двигательного аппарата. Отсюда понятно стремление заводчиков немецких овчарок к получению «крепкого верха». Но вместе с неистребимой тягой к утрированной эстетике оно привело к нарушению здоровых норм биомеханики. Позвоночник при передаче аномально низкого посыла стал вынужденно изгибаться в обратную сторону. Естественным адаптивным ответом со стороны мышц-разгибателей спины и поясницы, подвергающихся растяжению в то время, когда они должны сокращаться, становится их частичная редукция. Удельная доля мускульной ткани снижается, а соединительной - увеличивается, потому что теперь над основной активной сократительной функцией мышц преобладает функция их упругого растяжения. Отсюда становится понятно, отчего у «шоу-овчарок» мы сплошь и рядом видим «осетровую спину» - торчащий значительно выше уровня дорсальной мускулатуры ряд остистых отростков. Недоразвитие данной группы мышц, очень важной при беге галопом, а вместе с тем и утраченная способность спины и поясницы к нормальному прогибу, имеют следствием низкую абсолютную скорость бега. Впрочем, на это же сильно влияет и дефектная анатомия задних конечностей. Морфофункциональная норма строения задней конечности собаки (как специализированного в беге хищника) предусматривает наличие механизма, при разгибании тазобедренного сустава обеспечивающего автоматическое разгибание коленного и скакательного суставов. Эффект автоматизма достигается, прежде всего, сокращением многосуставных мышц – двуглавой, полусухожильной и, в меньшей степени, стройной. Коленный сустав разгибается интенсивнее, чем тазобедренный, а скакательный – чем коленный. Увеличение интенсивности разгибания коленного сустава обеспечивается пассивным натяжением портняжной и четырёхглавой мышц, действующих на короткий рычаг – выступающий вперёд краниальный край большеберцовой кости. В ускорении разгибания скакательного сустава пассивное натяжение мускулатуры также имеет немаловажное значение. В последней фазе разгибания коленного сустава сухожилия сокращающейся икроножной мышцы перегибаются через медиальный и латеральный края большеберцовой кости, как бы подпираются ими в последней фазе разгибания конечности, и оттого к скорости разгибания скакательного сустава добавляется скорость разгибания коленного. Наличие механизма интенсивного и автоматического разгибания позволяет выгодно сместить центр мышечных масс конечности проксимально, т.е. ближе к тазу, что характерно для всех специализированных в быстром беге видов животных. Однако это верно лишь в отношении собак, анатомически соответствующих своей биологической видовой норме. Но «шоу-овчарки» из этой нормы категорически выпадают, в чём мы не раз уже убедились. И особенности строения задних конечностей у них так же нелепы, как и многое-многое другое.
Наверное, многим приходилось замечать, что, при сравнении с другими собаками, «шоу-овчарки», в среднем, обладают слишком плоскими бёдрами, но зато и объёмной мускулатурой голеней. Возникает подозрение, что эти экстерьерные формы у них каким-то образом связаны с особенностями бега, а именно – с недостаточным разгибанием коленных суставов и с увеличением степени наклона голени в разгонный период опорной стадии движения. Подобное распределение мышечных масс по конечности и сходная картина изменения наклона голени свойственна не специализированному в быстром беге дикому родственнику домашней собаки – енотовидной собаке. Понятно, что неполное разгибание коленного сустава исключает возможность действия механизма подпирания икроножной мышцы выдвигающимися назад краями большеберцовой кости. Но отчего наряду с этим и бицепс бедра перестаёт исполнять свои функции многосуставной мышцы? Препарирование даёт однозначный ответ. У «шоу-овчарок» двуглавая мышца бедра всегда в той или иной степени редуцирована. Она мала по объёму и зачастую её пяточная или большеберцовая ветви, а часто и обе сразу, недоразвиты. Из-за этого разгибание скакательного сустава осуществляется почти исключительно действием икроножной мышцы, а бицепс (как и другие многосуставные мускулы) в этом процессе принимает очень ограниченное участие. Если у собак в норме амплитуда движения плюсны, независимого от разгибания коленного сустава, составляет около 5-8° (за счёт подвижности заплюсноплюсневых суставов), то у немецких овчарок «высокого разведения» она больше примерно на 20°, причём превышение полностью определяется избыточной свободой собственно в скакательном суставе, и этим также обнаруживается сходство «шоу-овчарок» с енотовидной собакой. То есть ради близкого к горизонтали направления посыла (механически выгодного на рыси) принесена в жертву высокая скорость бега галопом и увеличена энергозатратность при быстром движении. Разве выгоден такой размен для универсальной служебной породы? А разве любой рабочей собаке нужны не разгибающиеся полностью углы конечностей? Кстати говоря, у большинства «шоу-овчарок» скакательные суставы также остаются всё ещё сильно согнутыми к моменту прекращения опорной стадии при беге галопом и рысью. А это чревато не только малой скоростью галопа, но и повышенным риском разрыва передней крестовидной связки коленного сустава! Дело в том, что во всё время отталкивания суставная поверхность большеберцовой кости должна поддавливать снизу на мыщелки бедренной кости. Плотный контакт необходим для того, чтобы суставные поверхности прокатывались, а не проскальзывали друг по другу. Контакт обеспечивается изменением наклона плюсны, т.е. разгибанием скакательного сустава, за счёт чего голень несколько приподнимается вверх. Крайне важно поэтому, чтобы разгибание скакательного сустава заканчивалось не ранее, чем полностью разогнётся коленный сустав. В противном случае (а также при некоторых дефектах развития бедренной, большеберцовой или таранной костей) возможна ситуация, когда между суставными поверхностями в конечной фазе отталкивания внезапно образуется слишком широкая щель. Тогда эпифизы бедренной и большеберцовой костей проскальзывают друг по другу, и передняя крестовидная связка под воздействием чрезмерной нагрузки частично или полностью разрывается. Как оно ни парадоксально, а лучшим способом предохранения передней крестовидной связки от разрыва в этом случае является… неполное разгибание коленного сустава!