Памяти Мартина...
   
   
   СОБАКИ НЕ УМИРАЮТ
   
   
   
   Мартин умирал. Он лежал на своем любимом коврике около дивана, тяжело и прерывисто дышал, и совсем не понимал, что с ним происходило. Его черные длинные уши разметались по коврику. Он не плакал, не скулил, а только молча, широко раскрытыми глазами, смотрел на хозяев, растерянных, побледневших, сидевших рядом и не знающих как помочь, как облегчить страдания их умирающему четвероногому другу.
   Смерть подкралась незаметно. Всегда здоровый и веселый, черно-пегий спаниэль никогда не давал хозяевам причины для беспокойства. Восемь лет назад, совсем крошечным щенком, его принесли в только что отстроенный новый дом. Черный, с мраморно-пепельными подпалинами на грудке, длинными ушами, свисающими до земли и большими глазами-бусинами, он привлекал внимание всех, кто оказывался рядом. "Какое чудесный песик!" - восклицали люди. - "Какое милое создание!"
   Но маленький Мартин вовсе не был ангелом. За короткое время он перегрыз в новом доме все, что было можно - ножки от диванов и стульев, всю обувь, включая высокие каблуки маминых модных туфель, обложки от книг, сброшенных со всех нижних полок, и даже умудрился изжевать края ковров. Его боялись оставлять дома одного и стали запирать в кладовке, пока родители были на работе, а дети в школе. Так продолжалось полгода. Потребовалось еще почти полгода, чтобы песик успокоился и остепенился. Но все равно, энергии было через край - все восемь лет, что Мартин жил в этом доме, больше всего он не любил сидеть на одном месте.
   Две недели назад хозяева вернулись из летнего отпуска. Как обычно, Мартин встретил их с восторгом, весело прыгая вокруг и радостно виляя хвостом, облизывая всех и обнюхивая. Потом внезапно успокоился, неожиданно быстро для подобного случая и улегся на свой коврик, продолжая наблюдать за тем, как распаковывались чемоданы. Вот тогда бы и насторожиться хозяевам, забить тревогу. Еще через неделю младший сын заметил, что пес как-то странно дрожит, не говоря уж о том, что почти ничего не ест, даже любимый хлеб. Тут же поехали к ветеринару. Оттуда последовал приговор - опухоль. Или оперировать, или усыплять. Был четверг. Операцию назначили на понедельник. О том, чтобы усыпить любимую собаку, вопрос даже не стоял - что за бред, вполне здоровый пес, ну не ест, немножко не здоровится, чего не бывает в жизни! В понедельник врач еще раз посмотрит, может и оперировать не придется. Тем более, что есть еще лекарство, которое наверняка до понедельника поможет. И вот уже почти понедельник, осталось всего полчаса до полуночи и шесть часов до операции, а Мартин умирает. Час назад он вышел на последнюю прогулку, постоял, осмотрелся вокруг, втянул ноздрями свежий осенний воздух, сделал несколько шагов к любимому саду и... упал. Домой его принесли на руках, осторожно уложили на коврик. Было очевидно, что до рассвета он не дотянет. В полночь началась агония. Мартин дышал тяжело и отрывисто, из груди вырывались хрипы, тело вздрагивало, глаза умоляли о помощи. Помочь было некому. Было поздно даже вызывать доктора с его спасительным смертельным уколом. И все же мать кинулась к телефону - плевать, что полночь, хоть кто-нибудь помогите, прекратите эти мучения! Отец на минуту отошел ото пса, и тот тут же заскулил, заплакал, как маленький ребенок, как бы умоляя - не бросайте меня! Отец тут же кинулся назад к собаке. Обнял дрожащего пса, взял его лапы в свои руки. Мартин с благодарностью посмотрел на хозяина. Внезапно глаза его затуманились, покрылись пеленой и... наступила тишина. Хозяйка с телефоном в руках застыла на месте, растерянно глядя на так внезапно затихшего пса. Потом медленно опустилась на пол рядом с ковриком, положила руку на гладкую черную шерсть.
   - Ну что вы там, везете вашу собаку или нет? - раздалось в трубке. -
   Доктора уже подняли, он готов.
   - Не надо доктора, - тихо сказала хозяйка. - Он умер... Сам...
   - Отмучился, - еле слышно прошептал отец.
   Разбуженные шумом, прибежали в комнату сыновья. Увидев слезы в глазах родителей, остановились как вкопанные. Старший сын понял сразу. Наклонился к псу, обнял его и тихо заплакал. Младший не понял. Он погладил собаку, потрепал за длинные уши, распластавшиеся по полу.
   - Мама, Мартин уснул? Ему стало лучше?
   Мать, с трудом сдерживая слезы, отрицательно покачала головой. Отец погладил сына по голове.
   - Попрощайся с ним, сынок. Он больше никогда не проснется.
   Сын растеряно посмотрел на расстроенное лицо отца, на мать, отвернувшую взгляд, на плачущего брата, на тихо лежащего рядом четвероногого друга. Лицо мальчугана задергалось, по лицу потекли крупные слезы...
   Решили похоронить Мартина во дворе около дома, под березой, которую когда-то все вместе сажали. Это был единственный дом и единственный двор, который Мартин знал. Решили, что пусть так и останется. Выкопали могилку, завернули в байковое одеялко, отданное младшим сыном и похоронили. На могилку положили косточку и восемь гвоздик - по одной за каждый год его короткой собачей жизни.